Жан-Клод Бриали

Родился 30 марта 1933-го года в Омале (Алжир) – его отец был полковником французской армии, а потому все довольно суровое и очень буржуазное (по воспитанию) детство будущей звезды французского театра и кино прошло в бесконечных разъездах и сменах учебных заведений. Наконец-то защитив диплом бакалавра в Страсбурге, он там же поступил на курсы драматического искусства, а, став первым на курсе в местной Консерватории, сразу же становится актером Драматического Центра Востока. Вскорости призванный на искренне ненавистную военную службу, Бриали, тем не менее, благодаря ей продвинулся профессионально: в течение двух лет он служит в Кинематографическом Армейском департаменте в Баден-Бадене, немало поднаторев в азах различных кинопрофессий, после чего окончательно делает жизненный выбор.

Перебравшись в Париж, он пускается в круговорот богемной жизни в компании Алена Делона и его друзей, при этом живя в комнате без отопления, и подрабатывая грузчиком и официантом в окрестностях еще существующего Чрева Парижа. Актерские качества тоже не остаются незамеченными: вскоре друзьями талантливого "сына военного", куда больше напоминающего утонченного парижского денди, оказываются Жан Кокто и Жан Марэ, что само по себе оказывается весьма приличной протекцией, и Бриали выходит на парижские сцены. Счастливая история его прихода в кинематограф больше напоминает анекдот: по дороге автостопом в Арль (денег на проезд не было) Жана-Клода подобрала огромная американская машина. В ней едут Годар, Риветт, Шаброль и Ален Кавалье - вся "банда Кайе дю Синема" по приглашению Жана Ренуара направляется на его постановку "Юлия Цезаря" в настоящих римских руинах.

Ренуар дал возможность молодым критикам сэкономить и на билетах - будущие звезды Новой Волны (и Бриали вместе с ними) наряжаются в тоги и выходят на сцену в массовке! В тот же год Бриали снялся у Ренуара в "Елене" и дебютных короткометражках Ромера и Риветта. Приятели-критики вдруг все бросились снимать, и Бриали вполне естественно влился в их узкий круг, но в качестве актера. Последующие события вошли в киноантологии, и в легенду.

Бриали с прожорливостью неофита набросился на кинематограф, уже с конца 50-х снимаясь минимум в шести фильмах в год. Но не в количестве дело. Уже тогда проявилась удивительная способность актера "нюхом чуять" великие ленты - пусть и не всегда в главных ролях, но Бриали появился практически у всех "главных" режиссеров своего поколения. Впрочем, каждый из очень разных по эстетическим воззрениям и социальному происхождению авторов Новой Волны довольно быстро нашел для себя отвечающего внутреннему миру режиссера актера-фетиша: для Годара им стал молодой Бельмондо, Трюффо нашел свое "юное alter ego" в лице Жана-Пьера Лео, а снявшийся почти во всех ранних картинах движения Бриали, в конце концов, "оказался в обойме" Клода Шаброля.

Сногсшибательному успеху двух фильмов 58-го - "Красавчика Сержа" и "Кузенов" - немало способствовало удивительная внутренняя схожесть Шаброля и Бриали, позволившая им еще чуть позже встретиться в "Ухажерах". Весь последующий длинный список ранних ролей не устающего сниматься актера, однако, и сегодня впечатляет удивительным легкомыслием названий. Ни одной драматической ленты, ни одного "заслуженного классика" из режиссеров - одна веселая, искренне развлекающаяся, а зачастую и откровенно "шалящая" молодежь, принципиально не желающая ничего принимать всерьез. (Уже в конце 90-х кто-то из критиков справедливо заметит, что Бриали удивительным образом стал метросексуалом еще в 60-х, разве что этого понятия тогда не существовало.).

Бриали в эти годы становится образцовой моделью нового стиля игры на экране - небрежного, ироничного и отстраненного, который так разительно отличался от манеры "священных монстров" a la Габен. По завершению "легкомысленной декады" 60-х, в 70-м Бриали вновь возвращается к авторам Новой Волны - в "Колене Клер" Эрика Ромера он предстает бородатым эстетом и фетишистом колена очень юной девушки. Бриали 37 лет, и это начало его постепенной трансформации: от симпатичного, легкомысленного и язвительного насмешника в сторону густо окрашенной ностальгией по прошлому определенной черноватой меланхолии. Бриали начинает всерьез "задумываться и вспоминать" - его режиссерский дебют "Цветы шиповника" неожиданно для многих посвящен детским алжирским воспоминаниям начинающего режиссера.

Об окончательном повороте к "серьезности" в середине 70-х свидетельствует резкая смена диапазона ролей: он снимается у Андре Тешине, Бертрана Тавернье, Луиса Бунюэля. Экранный Бриали продолжает оставаться денди, однако на смену прежней легкой юношеской насмешке приходит язвительный "опыт жизни" разочаровавшегося "мужчины в возрасте".

Последующими фильмами Бриали-режиссера неожиданно становятся экранизации весьма тяжеловесных романов графини де Сегюр, а в 77-м Жан-Клод окончательно становится "солидным", став руководителем сразу двух парижских театров: Hebertot и Bouffes parisiens - в последнем он в свое время встретился с Жаном Маре. Бриали ставит спектакли и сам в них успешно играет, ведет на телевидении и радио постоянные передачи, подпевает на дисках друзей-актеров и продолжает расширять "социальную активность" - в начале 80-х он уже руководит фестивалем Раматюэль и владеет престижным парижским рестораном.

Кинематографический "нюх" ему по-прежнему не изменяет, и богатейшая фильмография пополняется целым рядом "видных" картин: среди них "Инспектор Лаварден" Шаброля, "Смертельная прогулка" и "Бесстыдница" Миллера. Роль стареющего гомосексуалиста-алкоголика в "Невинных" Андре Тешине со второй попытки наконец-то приносит актеру единственного Сезара – пусть и за роль второго плана. Бриали везде "очень много", но кинематограф к нему явно не справедлив, не дав ему ни одной "большой" роли. Насмешка Жана-Клода становится все более горькой, а текст ролей - все короче.

Отпустивший седую бороду, заметно постаревший и оплывший Бриали 90-х вызывает, вместе с тем, живейший интерес со стороны режиссеров нового поколения: его охотно и интересно снимают Патрис Шеро, Клер Дени, Режис Варнье, Жанна Лабрюн. Тоже, впрочем, на вторых ролях. Для "широкой публики" он остается одним из постаревших клоунов, продолжающим играть в нехитрых комедиях ("Продажные против продажных", "Сын Гаскони":wink:, а для синефилов Жан-Клод - давний друг, живая легенда, пристрастный свидетель и человек тени, регулярно оказывающийся в луче света.

В эти годы он - пленник далеких лет славы - уже почти полностью погружен в прошлое. Бриали был живым свидетелем и участником многих страниц истории французского кино, а о событиях его богатейшей карьеры можно было бы писать книги. Чем он, собственно, и занимался: оба тома его воспоминаний ("Обезьяний ручей" / "Le ruisseau des singes" и "Я забыл вам сказать" / "J'ai oubliе de vous dire":wink: были обречены стать национальными бестселлерами.

Однако, даже в своих книгах Бриали остался "на вторых ролях", предпочитая выпячиванию собственной фигуры рассказ истории подписанной Луи Жуве фотографии или давнему письму Даниэль Даррье. "Далеко не все мои фильмы были шедеврами, но даже самый провальный из них стал поводом для удивительных воспоминаний. У кинематографа есть неоценимый дар насыщать существование встречами, которые могут кардинально изменить вашу жизнь" - так говорил актер, уже умирая от рака.

Жан-Клод Бриали умер 30 мая 2007 года в своем доме в городке Монтион.