Кэтрин Зета-Джонс рассказала о жизни и о своей новой роли

Последние годы она то спасала больного раком мужа Майкла Дугласа, который едва не отправился на тот свет, то пыталась справиться с собственными проблемами – у Кэтрин Зеты-Джонс диагностировали маниакально-депрессивный психоз. Теперь, когда все беды, кажется, позади, 43-летняя британка вернулась к зрителям, выстрелив сразу всей обоймой. С начала года на наши экраны уже вышли два фильма, на подходе третий – продолжение боевика "Рэд" с Брюсом Уиллисом и командой отпетых старичков – отставных агентов ЦРУ. Однако зрителям, помнившим о психических проблемах звезды, забавнее всего было увидеть ее в роли психиатра в "Побочном эффекте".

– "Побочный эффект" – твой третий фильм с режиссером Содербергом. Почему согласилась?

– Потому что в начале двухтысячных он массировал мне ступни, когда я была беременна на съемках "Траффика" (смеется). Серьезно, это единственная причина, по которой согласилась. С мужчиной, который так внимателен к ожидающей ребенка женщине, всегда чувствуешь себя превосходно. Честно говоря, я бы даже просто прочла любой справочник – хоть на галльском, хоть на французском, – если б он меня попросил.

– Что чувствовала, играя психиатра?

– Я была максимально профессиональна, насколько было возможно, чтобы персонаж внушал доверие. Проблема в том, что приходилось невероятно много обманывать. Но я до сих пор нахожусь в недоумении, почему Содерберг пригласил меня играть роль доктора, ведь я никогда не ходила в университет. Хотя всегда мечтала иметь докторскую степень. Вышло так, что благодаря фильму я реализовала мечту моей мамы.

– У британцев собственный взгляд на психиатрию?

– Британцы бесстрастны во всем, что касается психотерапии и депрессии. Повсеместно принято подавлять эмоции и не выносить сор из избы. Англичанин всегда скажет тебе: закрой свой рот – и завтра будет лучше.

– Думаешь, британцы в этом – полная противоположность американцев?

– Я уверена, что в культурном смысле мы все жертвы потребности получить всё и сразу. Какое-нибудь мгновенное лекарство. И ровно то же самое – в отношении всего остального. Мы хотим немедленный ответ на наши эсэмэски, хотим посмотреть фильм у себя дома, хотя он едва успел выйти на экраны. Но никто еще не придумал ничего такого, что могло бы решить все проблемы по первому щелчку пальцев.

– Ты исчезала на долгое время. Это был твой собственный выбор?

– Да. Сильно разочарую, но я никогда не попадала в черный список Голливуда. Был момент, когда мне было просто тяжело оторваться от детей и мужа. Все очень просто.

– Что было сложнее – поцеловать Руни Мару или увидеть мужа Майкла Дугласа в гей-паре с Мэттом Дэймоном?

– Если мой муж должен поцеловать кого-то, я предпочитаю, чтобы это был Дэймон, нежели какая-нибудь актриса, – призналась Кэтрин Зета-Джонс Entrevue. – К тому же Мэтт заверил меня, что, когда целовал Майкла, он закрыл глаза и представил, что перед ним я (смеется). Это полная глупость, конечно, но я нахожу, что это  один из самых лучших комплиментов.