Изгнание

Не имеет значения, где мы — на своей земле, на чужой. Не имеет значения, кто мы — коренные жители, мигранты, на каком языке говорим. Не важно даже, какие мы — хорошие, плохие, семейные, одинокие, черные, белые, умные, дураки, бедные, богатые, вписались ли мы удачно в социум, изгои ли мы, верим ли в бога, в черта, не верим ли ни во что, проводим ли время праздно или в трудах праведных... — мы в изгнании — вот о чем мы почти никогда не помним, вот то глобальное обстоятельство нашей жизни, на фоне которого все остальное — лишь суета сует, бег по заколдованному кругу, эстафета — мнимое состязание, где нет победителей, а побежденные известны еще до старта. "Изгнание". Назвав так свой второй фильм, режиссер Андрей Звягинцев вновь выбрал объектом творческого изучения одно из самых интересных и сложных, хотя и самое очевидное и характерное из "людских состояний" — семью. Но если в "Возвращении" внимание режиссера и зрителя было сосредоточено на отце и сыновьях, то в "Изгнании" протагонистами являются муж и жена, мужчина и женщина. Драматизм человеческой ситуации. Природа любви. Измена. Необходимость выбора. Непонимание. Смерть. Озарение... — Все эти общие слова, обретая форму конкретного действия, материализуясь в героях и обстоятельствах, становятся пронзительными фактами существования — как на уровне быта, так и на уровне бытия. Реализм, детализация, событийность, тайна — завораживают, держат в напряжении с первой сцены вплоть до неожиданного, непостижимого финала и еще долгое время после, питая ум и сердце, заставляя сопереживать не только героям драмы, но и, возможно, ближнему своему, каким бы далеким и "другим" он не представлялся. Ведь не имеет значения, кто мы, где мы, какие мы — когда мы в изгнании.