Только Герман знает, как трудно быть богом...

Рекордно долгая - 6 лет - работа над фильмом по повести братьев Стругацких «Трудно быть Богом» все-таки завершилась. Наш обозреватель Ольга КУЧКИНА позвонила по этому поводу Алексею Герману и застала режиссера в Париже. - Алеша, что ты там делаешь? - Мы закончили снимать. Надо было как-то снять напряжение. - Итак, свершилось! Какой был последний кадр? - Была такая сцена - в начале сценария, - когда Румата попадает к главе местной преступной группировки, этому ночному ужасу, и предупреждает, что если его люди сдадут ученых королю и его силовикам, то конец их будет ужасен. Но, может быть, эта сцена и не войдет в картину. А может, войдет. Понимаешь, за это время так много изменилось, режимы политические поменялись, а я все снимал. Я никогда не боролся с начальниками, я воспринимал их как погоду, но думать о них и об их режимах мне никто не запретит. И теперь получилось нечто другое по сравнению со сценарием и со Стругацкими. У Стругацких эти несчастные интеллигенты - такие коммунары, строящие светлое будущее, а у нас они заброшены сюда, и вместо эпохи возрождения начинается эпоха фашизма, Румата - Ярмольник вырезает половину города... - Эту последнюю сцену снимал уже другой оператор... - Да, Юра Клименко. Потому что Володя Ильин умер во время съемок. Очень талантливый был человек. Подойдешь, посмотришь - корявый, лесоруб. А тонкий! Баха любил, музыку знал, архитектуру. Из мордовской деревни... С Юрой Клименко мы начинали картину. Потом поссорились. Потом помирились. Я рад, что он закончил ее. - Как отпраздновали последний кадр? - Я сел в машину, поехал на дачу, упал и проспал до четырех часов следующего дня. А через два дня, конечно, попировали. - Когда приступаешь к монтажу? - Через неделю, сразу как вернусь. Выложим материал - увидим, что получилось. - Когда премьера? - Этого никто не знает. Года через полтора, наверное. Я снимал картину шесть лет, но кто же знал, что мне придется семь раз за эти шесть лет лежать в больнице... www.kp.ru