Драма о войне в Ираке

На экраны выходит новый фильм "" /Lions for Lambs/ (2007) — драма о войне в Ираке и о вечном противостоянии либералов и консерваторов, "ястребов" и "голубей".

"" — политическая драма об американских солдатах в Афганистане, профессоре-идеалисте (его играет сам ), либеральном журналисте () и сенаторе-республиканце (). У фильма существует официальный сайт, посетителей которого просят написать, за что они готовы бороться, — приличные люди не должны быть нейтральными. Список их ответов можно читать как идеалистический рэп: права детей, права животных, мир без войны, свобода, демократия, будущее, выборы 2008 года. За что готов бороться сам ? Да все за то же: за справедливость, за честную, сильную, настоящую страну. И за ту древнюю разновидность американской мечты, о которой все давно забыли.

Перед премьерой "" на Лондонском кинофестивале Гэвин Найт поговорил с об ответственности за образование, политику и СМИ.

— Почему сейчас выходит так много фильмов о политике?— У меня в стране с выходом критикующих власть фильмов стало полегче: нынешняя администрация теряет популярность. Но еще четыре-пять лет назад вас бы назвали непатриотичным, если бы вы высказались против властей. Сейчас правда всплыла на поверхность, о многом говорить проще. Об Ираке появится много фильмов. Но мне было интересно не это. Я хотел снять фильм об Ираке, так как знал, что смогу найти документы об этой войне.

— Но "" не просто за войну или против нее — вы показываете человеческую ответственность за образование, политику и СМИ.— Это вопрос того, как смотреть на ситуацию. Можно это делать, задавая себе вопрос: что сегодня происходит с образованием, политикой, властями, СМИ? Какова роль гражданина? Моей целью была дискуссия со зрителем. Фильм не пытается ответить на вопросы, он их формулирует.

— В чем смысл такого кино сейчас, когда аудитория охотнее смотрит "" /Spider-Man/ (2002) и "Шрэка" /Shrek/ (2001)?— Мы уже не вернемся в 70-е годы, когда политических фильмов было гораздо больше. Голливуда больше нет, — он умер. Можно назвать это просто мейнстримом: Голливуд не производит собственных фильмов, он является только их дистрибьютором. Мейнстрим не определяет правила, он им лишь следует. Что действительно сложно, так это найти деньги на производство фильмов, которые считаются рискованными коммерческими предприятиями.

— Откуда ваш интерес к политике? Была ли вам интересна эта тема в юности?— Когда мне было 18, я хотел поехать в Европу, чтобы попасть в другой мир, открыть для себя другую культуру и историю. Я приехал во Францию, жил в богемном квартале Парижа, где была куча таких же студентов. Как оказалось, о политике они знали гораздо больше меня. Студенты задавали мне вопросы об идущей тогда, в 50-е годы, войне в Алжире — и я был пристыжен, потому что не знал о политике собственной страны. Это унижение заставило меня начать разбираться в политике, научиться видеть одни и те же вещи с разных точек зрения. Я понял, что позиция европейцев во многом отличается от моей, от взглядов, на которых я вырос в 1950-х, когда солнце сияло, все выглядели здоровыми, носили галстуки и курили в ресторанах.

— Вы могли бы изменить карьеру и стать политиком?— Об этом и речи быть не может. От меня больше толку в том, что я делаю. Кроме того, я не способен на компромиссы. Политика — замкнутая система, от которой мне тошно. Я не мог бы быть в ней счастлив.

film.ru