Мертвый гламур кинорежиссера

Алексей Балабанов снял «Груз-200» — мрачную и безысходную картину о 1984 годе, об агонии советской повседневности.

В интервью «ДП» режиссер рассказал о патологической любви, научном атеизме и фантазиях современных школьников.

— После просмотра фильма неминуемо возникает вопрос: откуда и зачем такая жестокость?

— Кино должно быть ярким, потому что другое кино сегодня смотреть скучно. Давно хотелось снять про 1984 год — когда произошел переход от советской власти к капитализму.

Все началось со смертью Черненко, хотя подспудно уже рок-н-ролл начал появляться. Что-то внутри жизни зашевелилось, но сверху был совершенно мертвый гламур, беспредел. Поскольку центральной власти практически не было никакой, никто ничего не контролировал на местах. Царьки маленькие — они и командовали.

Я пять с половиной лет отработал ассистентом режиссера в научно-популярном кино. Ездил по стране, готовил площадки, приезжал в какое-нибудь местечко и сразу к райкому партии. Тогда с киношниками все норовили выпить. Выпьешь с человеком — и он начинает тебе душу изливать. Мне рассказывали про милиционеров, про то, как людей воровали.

Я сам служил в дивизии транспортной авиации в Витебске, и рядом была десантная дивизия, которая обслуживала Афганистан. На наш аэродром приходили все эти ящики, и очень много было невостребованных. Я жил с летчиком, он много историй рассказывал про то, куда они пропадали. С ненцами жил на реке Койда, видел, как они спирт пьют мрачно, как готовы за «Буран» стадо оленей отдать. Были фарцовщики, которые потом стали бизнесменами. Мне девушка рассказывала, как ее в 15 лет парни во дворе изнасиловали бутылкой из-под пива. И все, не нашли парней.

— Раньше Вы говорили, что «Груз-200» — это фильм о любви. Какую же любовь Вы пытались показать?

— Любовь человека нездорового, обладающего беспредельной властью в своем местечке, к девушке. Он импотент, он не может с ней жить нормально. Но девушку любит, потому что любовь происходит не внизу, а в голове все-таки, в душе, в сердце. Это патологическая любовь, но такие формы любви есть.

— Многие решили, что в фильме Вы проводите знак равенства между 1984 годом и нашим временем.

— Нет. Я показал просто, что началось новое время и два парня, которые уходят в конце фильма, будут сначала заниматься фарцовкой, а потом станут олигархами. Вот, собственно говоря, и 1984 год. Современность сейчас другая. Конечно, старое осталось среди людей. Моя психология изменилась сильно, потому что я в православие пошел, но все равно я тогда жил и помню время до этого. Советский Союз меня выучил. Там образование получил, научный атеизм изучал. Нас обучали научному атеизму, у меня пятерка по нему даже.

Но православие у меня началось году в 1986-м. Я прочитал в начале 1980-х «Мастера и Маргариту», потом достал Евангелие. А сознательно пошел креститься году в 1987-м. Тогда многие, почти вся страна, повернулись. Сначала отменили Бога, назначили Ленина, потом Ленина убрали, и народ повернулся.

— В современной жизни есть то, чего бояться стоит так же, как тогда?

— Конечно. В наше время у нас не было наркотиков, например. Все водку пили. Я наркотики в принципе никогда не употреблял и не пробовал. Два раза марихуану курил в своей жизни. Наркотики — страшная тема.

Один из редких кадров фильма «Груз-200», который не содержит в себе сцен насилия и жестокости.

cinelinestudio.ru